- Чёрные нуменорцы -

"Впереди выступал чёрный конь... огромный и страшный, с мордой, походившей скорее на оскалённый череп, ещё и огнедышащий в придачу. Под стать коню был и всадник, с головы до ног одетый в чёрное. Но это был не Призрак Кольца, а вполне живой человек. Давний Наместник Барад Дура забыл даже своё имя и сам себя называл Голосом Саурона. Рассказывали, что родом он был из Нуменора, из тех Людей, что возлюбили тёмное знание и добровольно подчинились Саурону. Жестокостью он превосходил любого орка."

Впереди на черной лошади возвышалась зловещая фигура. Лошадь была огромна и отвратительна, морда ее напоминала страшную маску в виде черепа, а не живую голову, и в глазницах и ноздрях горело пламя. Всадник был полностью облачен в черное, черным был и его высокий шлем; но это был не Дух Кольца, а живой человек — лейтенант башни Барад-Дура, и имя его кануло в забвение, он и сам давно позабыл его и называл себя Рот Саурона. Говорили, что он предатель, из черных нуменорцев. Они поселились в Средиземье в годы господства Саурона и преклонялись перед ним, очарованные его злыми знаниями. И этот предатель поступил на службу в Башню Тьмы, когда она восстала вновь, и, благодаря своей ловкости, заслужил расположение своего повелителя. Он овладел волшебством, и хорошо узнал характер Саурона, и отличался большей свирепостью, чем любой из орков.

Больше внимания уделялось смерти, потому что нуменорцы, как и в своем старом королевстве, стремились к неизменной вечности. Короли сооружали гробницы, более великолепные, чем дома живых, и охотнее перечитывали имена предков в свитках, чем произносили имена своих сыновей. Бездетные повелители, сидя в своих обветшалых залах, размышляли о генеалогии. В тайных кабинетах увядшие старики составляли сильнодействующие эликсиры или в высоких и холодных башнях вопрошали звезды. А последний король линии Анариона не имел наследника

Many became enamoured of the Darkness and the black arts;

Death was ever present, because the Númenóreans still, as they had in their old kingdom, and so lost it, hungered after endless life unchanging. Kings made tombs more splendid than houses of the living, and counted old names in the rolls of their descent dearer than the names of sons. Childless lords sat in aged halls musing on heraldry; in secret chambers withered men compounded strong elixirs, or in high cold towers asked questions of the stars. And the last king of the line of Anárion had no heir.

Вам не дана власть, наместник Гондора, распоряжаться часом своей смерти, — ответил Гэндальф. — Только языческие короли под влиянием Темной Силы поступают так, убивая себя в гордости и отчаянии и убивая своих родственников, чтобы облегчить свою кончину

Драконы
"Было поверье, что Магические Кольца плавятся в драконов огне, но теперешние драконы - жалкие твари, кому из них под силу расплавить Великое Кольцо, которое выковал сам Саурон!"

Гандалву хорошо говорить о том, какой свирепый этот хоббит, но один такой крик в момент возбуждения, и этого достаточно, чтобы разбудить дракона и всех его родичей, которые нас убьют.

Я хорошо помню Гору и местность вокруг нее. И знаю, где расположен лес Мерквуд и Иссохшая Пустошь, в которой водились драконы.

"I remember the Mountain well enough and the lands about it. And I know where Mirkwood is, and the Withered Heath where the great dragons bred. "

There was a most specially greedy, strong and wicked worm called Smaug.

И был там один особенно жадный, сильный и злобный ящер, которого звали Смог.

Огромный красно-золотой дракон крепко спал; из его пасти и ноздрей раздавался храп, оттуда вырывались облака дыма, но пламени он не извергал. Под ним – под лапами и огромным свернувшимся хвостом – и вокруг него на невидимом полу лежали грудами несметные сокровища, золото кованое и некованое, драгоценности, самоцветы, серебро, покрасневшее в красноватом свете.

Смог лежал, сложив крылья, как гигантская летучая мышь, чуть повернувшись набок, так что хоббиту было видно его длинное светлое брюхо; с постели, на которой он лежит так долго, к нему прилипли драгоценные камни и куски золота. За драконом, на ближней стене, можно было различить кольчуги, шлемы, топоры, мечи и копья; рядами стояли большие кувшины, полные неведомыми сокровищами.

There he lay, a vast red-golden dragon, fast asleep; thrumming came from his jaws and nostrils, and wisps of smoke, but his fires were low in slumber.

Из пасти дракона вылетело пламя, подземелье заполнилось дымом, Гора вздрогнула до основания. Дракон тщетно пытался просунуть голову в маленькое отверстие, затем, развернувшись во всю длину, ревя, как подземный гром, он понесся из логова к выходу из пещеры, по широким коридорам и к Передним Воротам.

Старина Смог устал и спит, – подумал Бильбо. – Он не может меня увидеть или услышать. Подбодрись, Бильбо!» Он забыл или никогда не слышал об обонянии драконов. А также то, что даже во сне они держат один глаз полуоткрытым, если что-то подозревают.

Конечно, так следует разговаривать с драконами, если вы не хотите открыть им свое настоящее имя (это мудро) и в то же время не хотите рассердить их отказом (что тоже очень мудро). Ни один дракон не откажется от попыток разгадать загадку и не пожалеет на это времени. Многое Смог просто не понял (надеюсь, вы-то поняли, потому что все знаете о приключениях Бильбо, которые он имел в виду), но ему показалось, что он кое-что понял, и потому Смог про себя усмехнулся.

Хоббит уже собирался шагнуть на пол, когда уловил тонкий пронзительный красный луч из-под полуприкрытого глаза дракона. Смог только делал вид, что спит! Он следил за выходом из туннеля! Бильбо торопливо отступил, благословляя свою удачу и кольцо. И тут Смог заговорил.

Бильбо начинал себя чувствовать очень неудобно. Дракон продолжал шарить по пещере лучом, и всякий раз как этот луч попадал на Бильбо, хоббит дрожал; его охватывало почти непреодолимое желание выступить вперед, открыться Смогу и рассказать ему всю правду. Ему грозила страшная опасность попасть под влияние драконьих чар.

In fact he was in grievous danger of coming under the dragon-spell.

He had forgotten or had never heard about dragons' sense of smell.

Бильбо, ты дурак! – сказал он самому себе. – Никогда не смейся над живым драконом! – И эти слова позже стали пословицей. – Приключение еще не закончилось, – добавил он, и это было вполне справедливо.

Злые силы

Затем принялись искать убежище: хотя земля эта и была прекрасна, все же она принадлежала Врагу. И они недалеко ушли от дороги, но даже на таком небольшом расстоянии видны были следы старых войн и более новые раны, нанесенные орками и другими подлыми слугами Повелителя Тьмы: ямы, полные грязи, бесцельно срубленные и оставленные гнить деревья с вырезанными на их коре изображениями глаза.

Хороший день для прогулки по рощам и долинам Итилиена; но хоть орки и стремятся избегать солнечного света, здесь оставалось слишком много мест, где они могли лежать, затаившись, — да и другие злые глаза были настороже: у Саурона множество слуг.

- У Саурона, - сказал он, - много прислужников - четвероногих, двуногих и даже крылатых. Назгулы наверняка уже вернулись к хозяину, так что он знает об их поражении и его терзает ядовитая ярость. На север, конечно же, посланы соглядатаи. Птицы, как известно, летают быстро, поэтому берегитесь ясного неба!"

"Птицы летели необычайно низко и не прямо вперёд, а широкими зигзагами, как будто что-то искали на земле. Птицы были похожи на ворон, но совершенно чёрных и очень больших; когда они проносились над лощиной, их тень на мгновение закрыла солнце, и тишину вспорол громогласный карк, тут же заглушенный хлопаньем крыльев."

"За расселиной, в отсветах огня, толпились чёрные фигурки орков - сих собралось там несколько сотен. Они размахивали длинными копьями и чёрными, в багровых бликах, ятаганами."

"- Там не только орки, - сказал он спутникам. - С ними чёрные уруки из Мордорских земель, они гораздо опасней орков. И один гигантский пещерный тролль, а может, и несколько, я не разглядел. В Купольный зал нам дорога закрыта."

Великие Тролли (Great Troll)
"К расселине подошли два великих тролля с огромными каменными плитами и бросили их вниз, чтобы сделать проход над огнём."

"- Я не знаю, - ответил Гэндальф. - Но все они были направлены одной злой волей. Что-то выползло или было призвано из самых глубинных подземных вод. Там, в неизведанных чёрных безднах, обитает немало древних существ, страшнее и отвратительнее, чем орки.
Маг не высказал вслух свою мысль о том, что, что бы ни обитало в этом озере, оно первым среди всех схватило Фродо."

Балрог Моргота (Balrog of Morgoth)
"Что-то приближалось позади орков. Что это было, нельзя было разглядеть: больше похожее на огромную тень, в центре которой находилась тёмная фигура, возможно, отдалённо напоминающая человека, но гораздо выше; сила и ужас были в нём и, казалось, шли впереди него.
Он подошёл к краю огня и свет померк, словно в дыму. Затем он стремительно перемахнул через расселину и пламя взвилось вновь, окутывая его; и чёрный дым клубился в воздухе. Грива огня струилась и сжигала всё позади. В его правой руке был клинок, подобный острому языку пламени; в левой руке он держал хлыст с множеством хвостов."

Лучники Мордора (Archers of Mordor)
Все они наклонились вперед, напрягая весла: даже Сэм взялся за руку. Каждую секунду они ожидали почувствовать укус стрел с черным оперением. Многие свистели над головой или ударялись о воду поблизости; но больше не было попаданий. Было темно, но не слишком темно для ночных глаз орков, и в звездном мерцании они, должно быть, дали своим коварным врагам какую-то цель, если только серые плащи Лориена и серая древесина эльфийских лодок не победили злобу лучников Мордора.

«Элберет Гилтониэль!» вздохнул Леголас, глядя вверх. Как раз в тот момент, когда он это сделал, темная фигура, похожая на облако, но не на облако, потому что она двигалась гораздо быстрее, появилась из темноты на юге и устремилась к Компании, заслоняя весь свет по мере приближения. Вскоре она появилась как огромное крылатое существо, чернее, чем ямы в ночи. Свирепые голоса поднялись, чтобы приветствовать ее со стороны воды. Фродо почувствовал, как внезапный холод пробежал по нему и схватил его сердце; смертельный холод, как воспоминание о старой ране, был в его плече. Он присел, словно чтобы спрятаться.

Их было четверо, орков, больших по размерам, смуглых, косоглазых с толстыми ногами и большими руками. Они были вооружены короткими мечами с широкими лезвиями, не похожими на обычные кривые сабли орков, и у них были тисовые луки, по длине и форме подобные лукам людей. На щитах у них было странное изображение — маленькая рука в центре черного поля; на их шлемах спереди была руна «С», сделанная из какого-то белого металла.

Орки, служащие Барад — Дуру, пользуются знаком Красного Ока.

— Я думаю, что враги привели с собой своих врагов, — ответил Арагорн. — Это северные орки издалека. Среди убитых нет ни одного большого орка со странными значками. Я думаю, произошла ссора — обычное дело для этого подлого народа. Может быть шел спор о выборе пути.
— Или о пленниках, — сказал Гимли. — Будем надеяться, что они не встретили здесь свой конец.

Волчьи Всадники (Wolf-Riders)
Злые Люди (Evil Man)
"Но сейчас главная наша забота — Саруман. Он объявил себя повелителем всех этих земель, и между нами много месяцев шла война. Он взял к себе на службу орков, и волчьих всадников, и злых людей, он закрыл для нас проход, так что мы осаждены с востока и с запада."

К своему удивлению, Пиппин обнаружил, что понимает большую часть сказанного: большинство гоблинов использовало общий язык. Очевидно, здесь присутствовали члены двух или трех совершенно различных племен, и они сами не понимали языков друг друга. Гневные споры касались того, что делать дальше: куда направиться и что делать с пленниками.

— Очень интересное замечание, — фыркнул голос, более мягкий, но и более злобный, чем остальные. — Я могу доложить об этом… Пленников нельзя обыскивать или грабить — таков приказ, полученный мной.

— И мной тоже, — сказал глубокий голос. — Живыми и в том виде, в каком захвачены — не грабить. Это приказ.

— Но мы его не получали, — сказал один из прежних голосов. — Мы пришли из Мории убивать и мстить за своих. Я хочу убить, а потом вернуться назад на север.

rebels and brigands
— Может быть, может быть! Значит, вы убежите с нашими пленниками и получите всю плату и награды в Лугбурге, а мы останемся здесь, пешие в стране лошадей?.. Нет, мы должны идти вместе. Эти земли опасны, полны бунтовщиков и разбойников.

fighting Uruk-hai
— Ага, значит, мы должны идти вместе, — насмехался Углук. — Я не доверяю тебе, маленькая свинья. Ты ничего не знаешь, кроме своего хлева. По мне, вы хоть все убежите. Мы бойцы Урук-хей! Мы убили великого воина. Мы захватили пленников. Мы слуги Сарумана мудрого, Белой Руки. Рука даст нам мясо человека для еды. Мы пришли из Изенгарда и вернемся туда, а вы пойдете по тому пути, который мы выберем. Я Углук. Я сказал все.

— Что тебе рассвет? — насмешливо кричали они. — Мы урук-хей; мы не прекращаем битву ни днем, ни ночью, ни в хорошую погоду, ни в бурю. Мы будем убивать при солнце и при луне. Что тебе рассвет?

Вокруг них стояло множество орков меньшего роста. Пиппин предположил, что они с севера. Они обнажили свои мечи и ножи, но не решались нападать на Углука.

scouts
— Разведчики наконец вернулись, — проговорил рядом с ним орк.

— Ну, что вы обнаружили? — прорычал голос Углука.

— Только одинокого всадника, да и тот двигался к западу. Сейчас все спокойно.

— Теперь прямо! — крикнул Углук. — На запад и немного на север.

— Но что мы будем делать на восходе солнца? — спросил один из северян.

— Продолжим идти, — ответил Углук. — А что вы думали? Сидеть на траве и ждать, когда белокожие присоединятся к нашему пикнику.

— Но мы не можем идти при солнечном свете.

— Сможете, если я пойду за вами, — сказал Углук. — Двигайтесь! Или никогда больше не увидите свои любимые норы! Клянусь белой рукой! Что толку посылать в дорогу горных личинок, лишь наполовину обученных. Идите, разрази вас гром!

Было еще много споров, ругани и проклятий, после чего большая часть северян бросилась вдоль реки по направлению к горам. Хоббиты остались с изенгардцами — угрюмыми смуглыми орками, которых было не меньше восьмидесяти, косоглазыми, с короткими широколезвенными мечами. Лишь несколько наиболее храбрых северян осталось с ними.

Орки-Лучники (Orc-Archers)
"Они держали свои большие щиты над головами, как крышу, и несли два огромных ствола дерева. За ними крались орочьи лучники, посылая тучи стрел в лучников на стене… Им удалось пробиться к воротам."

Полуорки (Half-Orcs)
Орколюди (Goblin-Men)
"— Но эти создания из Изенгарда, эти полуорки-полулюди, выращенные грязным искусством Сарумана, они не боятся солнца, — сказал Гамлинг. — Не боятся и дикие люди с холмов. Разве вы не слышите их голосов?
— Я слышу их, — ответил Эомер, — но для моих ушей их голоса напоминают рёв зверей или крик птиц.
— Многие кричат на языке Дунланда, — ответил Гамлинг. — Я знаю этот язык. И это древний язык людей, на котором когда-то говорили во многих долинах Марки. Слушайте! Они ненавидят нас и радуются: наша судьба кажется им очевидной."

Пожиратели Падали (Carrion-Fowl)
"Отряд повернул от лощины и леса и двинулся к броду. Леголас неохотно последовал за другими. Солнце село, но когда они выехали из тени холмов и посмотрели на запад, в сторону прохода Рохана, они увидели, что небо ещё красное. Вокруг сгущалась тьма и летело множество чёрнокрылых птиц. Некоторые из них с мрачными криками пролетали над головами всадников, возвращаясь к своим гнездам в скалах.
— Пожиратели падали нашли себе занятие на поле битвы, — констатировал Эомер."

Горные Волки (Wolves of the Mountains)
"— Таков наш путь, — сказал Гэндальф. — Жаль погибших людей; но волки гор не пожирают их. Они пируют над телами своих друзей орков — такова дружба этих племён. Идёмте!
Они спустились к реке, и когда подъехали близко, волки прекратили выть и убежали. Ужас напал на них при виде Гэндальфа и Серогрива, сверкающих при свете луны как серебро. Всадники перебрались через реку, и из тьмы берегов за ними следили горящие глаза."

Минас-Моргул

Чёрные Стражники (Black Guards)
Патрули (Patrols)
"Два хоббита в отчаянии смотрели на башни и стену. Даже на расстоянии и в полутьме видно было движение черных фигур стражников на стене и патрулей перед воротами. Путники лежали в тени самого северного отрога Эфель Дуата. По прямой от этого места до основания ближайшей башни было не более четверти мили. Слабый дым поднимался над башней, как будто внутри холма горел огонь."

Безмолвные Наблюдатели (Silent Watchers)
"— О нет, не пуста! — прошептал Горлум. — Она кажется пустой, но на самом деле она не пуста. О нет! Страшные существа живут там! Орки, всюду орки, но и худшие, гораздо худшие существа. Дорога проходит как раз под башней и сворачивает к воротам. Никто не может пройти по дороге, чтобы они о нем не знали. Они в башне знают, молчаливые наблюдатели."

--

the Fell Riders out of Minas Morgul.’

Когда-то был город, — ответил Берегонд, — главный город Гондора, его крепость. По обе стороны Андуина вы видите руины Осгилиата, который много лет назад захватили и сожгли наши враги. В дни юности Денетора мы отбили его — не для того, чтобы жить в нем, а как передовой пост. Мы восстановили мосты, чтобы могла пройти наша армия. А потом пришли свирепые Всадники из Минас-Моргула.

It was night again ere news came. A man rode in haste from the fords, saying that a host had issued from Minas Morgul and was already drawing nigh to Osgiliath; and it had been joined by regiments from the South, Haradrim, cruel and tall. ‘And we have learned,’ said the messenger, ‘that the Black Captain leads them once again, and the fear of him has passed before him over the River.’

Ночью от брода прискакал человек и доложил, что большое войско вышло из Минас-Моргула и направляется к Осгилиату. К нему присоединяются отряды с Юга, свирепые верзилы харадримы.

— Мы узнали, — сказал гонец, — что войско вновь ведет Черный Капитан, и страх перед ним раньше него достиг Реки.

Их план был тщательно разработан. Теперь ясно, что они втайне построили большую флотилию лодок и барж в восточном Осгилиате. Они кишели повсюду, как муравьи. Но мы отступили лишь из-за Черного Капитана. И мало кто может выстоять при одном известии о его приближении. Собственные солдаты дрожат перед ним и способны убить себя по его приказу.

The plan has been well laid. It is now seen that in secret they have long been building floats and barges in great number in East Osgiliath. They swarmed across like beetles. But it is the Black Captain that defeats us. Few will stand and abide even the rumour of his coming. His own folk quail at him, and they would slay themselves at his bidding.’

Однако теперь самый свирепый из капитанов Повелителя Барад-Дура захватил внешнюю стену, — заметил Гэндальф. — Король Древнего Ангмара, страшный колдун, Дух Кольца, Глава назгулов, Копье Ужаса в руке Саурона, Тень Отчаяния.

— Значит, Митрандир, вы встретили достойного противника, — сказал Денетор. — Мне-то давно известно, кто Главный Капитан войск Башни Тьмы. Вы явились, чтобы сказать это? Или отступили, потому что столкнулись с более грозной силой?

Yet now under the Lord of Barad-dûr the most fell of all his captains is already master of your outer walls,’ said Gandalf. ‘King of Angmar long ago, Sorcerer, Ringwraith, Lord of the Nazgûl, a spear of terror in the hand of Sauron, shadow of despair.’
   ‘Then, Mithrandir, you had a foe to match you,’ said Denethor. ‘For myself, I have long known who is the chief captain of the hosts of the Dark Tower. Is this all that you have returned to say? Or can it be that you have withdrawn because you are overmatched?’

Но машины использовались не для бессмысленных попыток пробить стены. Не простой капитан или оркский вождь руководил наступлением на величайшего врага Мордора, но могущество и ум самой Злобы. Как только с неимоверными криками, со скрипом веревок и колес были установлены большие катапульты, они начали швырять снаряды удивительно высоко, так что те пролетали поверху и с грохотом падали внутри первого круга городских укреплений. Большинство снарядов, благодаря тайному искусству, взрывались огнем, достигнув земли.

Вскоре возникла опасность большого пожара, и все, кто был способен, тушили огонь, вспыхивающий сразу во многих местах.

But the engines did not waste shot upon the indomitable wall. It was no brigand or orc-chieftain that ordered the assault upon the Lord of Mordor’s greatest foe. A power and mind of malice guided it. As soon as the great catapults were set, with many yells and the creaking of rope and winch, they began to throw missiles marvellously high, so that they passed right above the battlement and fell thudding within the first circle of the City; and many of them by some secret art burst into flame as they came toppling down.
   Soon there was great peril of fire behind the wall, and all who could be spared were busy quelling the flames that sprang up in many places. Then among the greater casts there fell another hail, less ruinous but more horrible.

Громадная тень опускалась, точно падающее облако. Это было крылатое существо — птица, но больше всех других птиц, и оно было голое, без перьев и пуха. Его обширные крылья напоминали паутину между костяными пальцами, от него исходило зловоние. Может, это было существо из древнего мира, чьи родители, скрываясь где-то в забытых горах, дожили до этих дней и вывели в отвратительном гнезде своего птенца — воплощенное зло; а Темный Лорд взял его и кормил падалью, пока тот не стал больше всех летающих существ, и дал его своему слуге в качестве крылатого коня. Все ниже и ниже спускалась гигантская птица и наконец, сложив перепончатые крылья, издала хриплый крик и села возле упавшей Снежной Гривы, выпуская когти и вытягивая голую шею.

Внезапно крылатое существо взмахнуло крыльями, и подул зловонный ветер. Оно поднялось в воздух и с криком упало на Эовин, угрожая клювом и когтями.

Сквозь толпы орков вперед вышли, ревя как звери, горные тролли Горгорота. Они были выше и шире людей и одеты только в сети из роговых чешуек. А может, это была их отвратительная шкура. Они были вооружены огромными черными круглыми щитами и тяжелыми молотами. С ревом перешли они вброд болото и как буря понеслись на линию людей Гондора, и лезвия о шлемы и копья о щиты зазвенели, будто в кузнице, где куют раскаленное железо. Страшный удар обрушился на Берегонда, он упал рядом с Пиппином. Огромный вождь троллей, нанесший этот удар, склонился над жертвой, вытянув когти: эти подлые существа перегрызали горло своей добыче.

But through them there came striding up, roaring like beasts, a great company of hill-trolls out of Gorgoroth. Taller and broader than Men they were, and they were clad only in close-fitting mesh of horny scales, or maybe that was their hideous hide; but they bore round bucklers huge and black and wielded heavy hammers in their knotted hands. Reckless they sprang into the pools and waded across, bellowing as they came. Like a storm they broke upon the line of the men of Gondor, and beat upon helm and head, and arm and shield, as smiths hewing the hot bending iron. At Pippin’s side Beregond was stunned and overborne, and he fell; and the great troll-chief that smote him down bent over him, reaching out a clutching claw; for these fell creatures would bite the throats of those that they threw down.

Сэм заметил две разные формы одежды: одна была помечена красным глазом, другая — луной, обезображенной призрачным ликом смерти. Но он не задержался, чтобы рассмотреть подробности.

Ты должен пойти. А я — оставаться здесь. Но я ранен. Черные ямы взяли этого грязного мятежника Горбага! — Послышались проклятия и отвратительные имена. — Я выдал ему, как полагается, но он меня ткнул, мразь, прежде чем я задавил его. Или ты пойдешь, или я живьем тебя съем. Новости должны быть доставлены в Лугбурц, иначе мы оба очутимся в Черных Ямах. Да, ты тоже! Ты не спасешься, отсиживаясь тут

The Black Pits

Говорю тебе, Горбаг был прав. Здесь где-то большой воин, один из этих кровавых эльфийских головорезов, а может, и грязный тарк. Он идет сюда, сказано тебе. И пока он близко, я вниз не пойду. Да будь ты хоть назгулом, я и то не пошел бы.

Gorbag was right, I tell you. There’s a great fighter about, one of those bloody-handed Elves, or one of the filthy tarks.[12] He’s coming here, I tell you. You heard the bell. He’s got past the Watchers, and that’s tark‘s work. He’s on the stairs. And until he’s off them, I’m not going down. Not if you were a Nazgûl, I wouldn’t.’

Насколько хватал глаз, у подножия Моргая и дальше на юг всюду были видны лагеря, и не только палаточные, но и в виде небольших городков. Один из самых крупных лагерей раскинулся прямо под ними. В какой-нибудь миле от них находилось это подобие огромного осиного гнезда, с прямыми рядами хижин и длинными тускло-коричневыми бараками. А территорию вокруг лагеря покрывали движущиеся точки: широкая дорога тянулась с юго-востока наперерез Моргульской, и по ней двигались длинные колонны солдат.

Ни он, ни Фродо ничего не знали о грандиозных усилиях рабов на южных полях этого обширного королевства, за дымами горы, у темных, печальных вод озера Нурнен. Не знали о широких дорогах, ведущих на юг и на восток к завоеванным землям, из которых солдаты Башни Тьмы приводили длинные поезда больших телег, полных продовольствия, добычи и новых рабов. Здесь, в северных районах, находились шахты и кузницы, здесь готовилась давно запланированная война.

Но едва хоббиты вздохнули с облегчением, как послышались громкие хриплые голоса быстро приближающихся орков. Вскоре показались двое. Один был облачен в изодранную коричневую одежду и вооружен луком. Он был из малорослого племени, темнокожий, с огромными широкими ноздрями, специально предназначенными для вынюхивания следов. Другой — здоровенный воин, похожий на солдат из отряда Шаграта, со знаком Глаза. У него тоже был лук и вдобавок короткое копье с широким наконечником. По своему обыкновению, они ссорились и, поскольку принадлежали к разным племенам, использовали общий язык.

the tracker.

В эту секунду Сэм почувствовал, как под ним задрожала земля, и услышал отдаленные раскаты грома, запертого под землей. В облаках мелькнула вспышка красного пламени и погасла.

Гора тоже спала беспокойно.

Я сообщу твое имя и номер назгулу, — сказал солдат, понижая голос до шепота. — Один из них теперь присматривает за башней.

Гора приближалась. Наконец, когда они подняли свои тяжелые головы, она, нависая над ними, заполнила все поле зрения — огромная масса пепла, шлака и обожженного камня, а из нее к облакам поднимался исполинский конус. Прежде чем кончился дневной сумрак и опустилась настоящая ночь, они добрели до самого подножия.

Сначала он ничего не видел и поспешил извлечь фиал Галадриэли, но свет был бледным и холодным в его дрожащей руке и не разгонял мрака. Сэм находился в самом сердце королевства Саурона, у печей Древней Мощи, величайшей в Средиземье. Здесь другие силы отступали.

He was come to the heart of the realm of Sauron and the forges of his ancient might, greatest in Middle-earth; all other powers were here subdued.

Фродо и Сэм не могли идти дальше. Оставшиеся в них силы, душевные и телесные, быстро таяли. Они достигли небольшого холма пепла, насыпанного у подножия, но дальше пути не было. Теперь это был остров среди огненного моря Ородруина. И продержится он недолго. Вокруг него земля зияла трещинами, из них вырывался дым и ядовитые испарения. Гора сотрясалась в конвульсиях. Громадные щели открывались в ее склонах. Из них медленно вытекали огненные реки, направляясь к хоббитам. Скоро они будут поглощены огнем. Сверху падал поток горячего пепла.

После смерти деда ваш отец отправился искать счастье; он испытал множество приключений, причем самых неприятных, но до Горы так и не добрался. Не знаю, как он попал туда, но я нашел его заключенным в подземельях Некроманта.

Your father went away to try his luck with the map after your grandfather was killed; and lots of adventures of a most unpleasant sort he had, but he never got near the Mountain. How he got there I don't know, but I found him a prisoner in the dungeons of the Necromancer. "

Три великана сидели на бревнах у огромного костра. На длинных ветках они жарили баранину и слизывали жир с пальцев. Вкусно пахло. Поблизости стоял бочонок с пивом, и великаны время от времени выпивали по кружке. Это были тролли. Явно тролли. Даже Бильбо, проживший благополучную безопасную жизнь, понимал это; видел по огромным волосатым лицам, по размеру, по форме ног, не говоря уже о языке, который совсем не походил на великосветский.

trolls

Уж этого-то вам от них все равно не получить было без драки, – сказал Гандалв. – А сейчас вы просто теряете время. Не понимаете? У троллей должна поблизости находиться пещера, куда они прятались от солнца. Мы должны заглянуть в нее.

Они поискали вокруг и вскоре нашли среди деревьев следы каменных башмаков троллей. Поднялись по следам по склону холма и увидели скрытую кустами большую дверь в скале, ведущую в пещеру. Но открыть дверь не смогли, хотя все на нее навалились, а Гандалв пытался воспользоваться заклинаниями.

Как я уже говорил, мне встретились двое из друзей Эльронда. Они торопились, опасаясь троллей. Это они рассказали мне, что с холма спустились три тролля и поселились в лесу недалеко от дороги; они распугали всех в округе и поджидают в засаде путников.

Гномы много лет не ходили этим путем, а Гандалв ходил и знал, какое зло и какие опасности выросли и процветают в Дикой местности с тех пор, как драконы изгнали оттуда людей, а гоблины втайне расселились и захватили шахты Мории.

Only Gandalf had shaken his head and said nothing. Dwarves had not passed that way for many years, but Gandalf had, and he knew how evil and danger had grown and thriven in the Wild, since the dragons had driven men from the lands, and the goblins had spread in secret after the battle of the Mines of Moria.

И тут, не успели бы вы проговорить слово, из прохода повалили гоблины, огромные уродливые гоблины, множество гоблинов. Их приходилось по крайней мере по шестеро на каждого гнома и еще двое на Бильбо; и всех похватали и потащили в проход, прежде чем вы успели бы сказать еще одно слово.

Было совершенно темно, и только гоблины, живущие в самом сердце горы, могли хоть что-то видеть. Проходы пересекались и расходились во всех направлениях, но гоблины знали дорогу, как вы знаете путь к ближайшему почтовому отделению. Путь вел все вниз и вниз, становилось ужасно душно

Хлоп! Шлеп! Черный треск!

Хватай, держи! Щипай, ударь!

И вниз, вниз, в гоблиний город

Ты отправляешься, мой малыш!

Хруст, хруст! Гром, треск!

Молот и клещи! Молотки и гонги!

Бейте, бейте глубоко под землей!

Хо-хо, мой малыш!

Свист и шелест! Хлопанье бича!

Бей и стучи! Кричи и блей!

Работай, работай! Не смей уклоняться,

Пока гоблины пьют и смеются,

Дальше, дальше под землю

Вниз, мой малыш!

Goblin-town

Пещера была освещена горевшим посредине большим красным костром, а также развешанными по стенам факелами и была полна гоблинов. Все они смеялись, топали, хлопали в ладоши, когда вбежали гномы (последним бедный маленький Бильбо, он оказался ближе всех к хлыстам), а погонщики-гоблины орали и хлопали сзади хлыстами.

goblin-drivers

Боюсь, гномы в последний раз видели своих замечательных маленьких пони, включая веселого крепкого белого малыша, которого Эльронд дал Гандалву, потому что конь не годится для горных троп. Потому что гоблины едят и лошадей, и пони, и ослов (и других, гораздо более отвратительных животных), и они всегда голодны. Но в данный момент, однако, пленники думали только о себе. Гоблины заломили им руки за спину, связали одной цепью, выстроили в ряд и потащили в дальний угол пещеры, причем Бильбо болтался в конце ряда.

Great Goblin
Здесь, в тени большого плоского камня, сидел рослый гоблин с огромной головой; его окружали другие гоблины, вооруженные топорами и кривыми саблями. Все гоблины жестоки, злы и раздражительны. Они не умеют делать красивые вещи, но делают много хитрых и коварных. Они могут прокладывать туннели и шахты, как самые искусные гномы, когда им взбредет в голову; обычно они очень неаккуратные и грязные. Они прекрасно изготовляют молоты, топоры, мечи, кинжалы, щипцы, клещи и другие орудия пыток или заставляют пленников и рабов делать инструменты по своим чертежам, и эти несчастные работают, пока не умирают от недостатка воздуха и света. Весьма вероятно, что именно они изобрели механизмы, которые привели в ужас мир, особенно хитроумные приспособления для убийства одновременно большого количества людей, потому что их всегда зачаровывали колеса, и машины, и взрывы; и они всегда любили заставлять других работать на себя; но в те дни и в тех местах они еще не достигли такого передового уровня (так они это называли). Их ненависть к гномам не была исключением; они ненавидели всех и каждого, и особенно процветающих и порядочных; в некоторых местах злые гномы даже заключали с ними союзы. Но у них были свои счеты с народом Торина из-за войны, которая уже упоминалась, но о которой в этой сказке не идет речь; и во всяком случае гоблинам все равно, кого захватить, лишь бы это было сделано коварно и тайно и пленники оказались неспособны защищаться.

in some parts wicked dwarves had even made alliances with them

Но гоблины все равно быстрей гномов, а эти гоблины к тому же лучше знали дорогу (они сами проложили эти проходы) и были ужасно сердиты, и вот, как они ни старались, гномы слышали крики гоблинов за собой все ближе и ближе.

Когда гоблины обнаружили это, они погасили факелы, и ступали неслышно, и выбрали самых быстрых бегунов с самым острым зрением и слухом. Те побежали вперед, быстрые, как ласки в темноте, и производили шума не больше летучих мышей.

Поэтому ни гномы, ни Бильбо, ни даже Гандалв не слышали их приближения. И не видели их. Но гоблины их видели и неслышно шли за ними, потому что посох Гандалва испускал слабый свет, чтобы гномы могли разглядеть дорогу.

When the goblins discovered that, they put out their torches and they slipped on soft shoes, and they chose out their very quickest runners with the sharpest ears and eyes. These ran forward, as swift as weasels in the dark, and with hardly any more noise than bats. That is why neither Bilbo, nor the dwarves, nor even Gandalf heard them coming. Nor did they see them. But they were seen by the goblins that ran silently up behind, for Gandalf was letting his wand give out a faint light to help the dwarves as they went along.

Проход был низким и неровным. Для хоббита он был нетрудным, только несколько раз, несмотря на всю осторожность, Бильбо болезненно ушиб пальцы о выступы грубо обработанного каменного пола. «Немного низковато для гоблинов, по крайней мере для больших», – подумал он, не зная, что большие гоблины, горные орки, бегут, всегда низко опустив голову и прижимаясь к земле.

goblin-guards

Бильбо замигал и неожиданно увидел гоблинов – гоблинов в полном вооружении, с обнаженными мечами. Они сидели перед дверью и бдительно смотрели на нее и на ведущий к ней проход. Гоблины были встревожены, насторожены и готовы к чему угодно.

Конечно, вскоре они с криками погнались за ним и стали искать меж деревьев. Но солнце гоблины не любят: от него у них подгибаются ноги и кружится голова.

Надо сказать, что колдун никогда не отказывался, если его просили вторично рассказать о его мудрости, поэтому он объяснил Бильбо, что они с Эльрондом знали о присутствии в этой части гор злых гоблинов. Но их главный выход открывался на другую тропу, по которой легче передвигаться, и поэтому им часто удавалось захватить путников, ночевавших у этого выхода. Очевидно, от этого пути все отказались, поэтому гоблинам пришлось открыть новый выход у тропы, по которой шли гномы. Сделали они это совсем недавно, потому что тропа считалась безопасной.

Выход они сделали очень давно, – объяснил Гандалв, – отчасти как запасной путь спасения; отчасти чтобы иметь доступ к низинам, куда они приходят по ночам за добычей. Они всегда охраняют этот выход, и до сих пор никому не удавалось его миновать. Теперь будут охранять вдвойне, – рассмеялся он.

Теперь, немного отдохнув, мы должны немедленно уходить отсюда, – сказал он. – Когда наступит ночь, за нами пойдут сотни гоблинов; а тени уже удлиняются. Они могут учуять наш запах через много часов после того, как мы пройдем. До наступления темноты нам нужно уйти на несколько миль. Если сохранится хорошая погода, будет светить луна, и это хорошо для нас. Конечно, они луны не боятся, но нам она поможет идти быстрей.

Харад

Военные Корабли (Ships of War)

Восток

Много людей идет в Мордор, — сказал он тихо. — Темные люди. Мы никогда не видели таких людей раньше, нет. Смеагорл не видел их раньше. Они ужасны. У них черные глаза и длинные черные волосы, а в ушах у них золотые кольца, да, много прекрасного золота. На щеках у них красная краска, и плащи у них красные; и красные у них флаги и концы копий; у них круглые щиты, желтые и черные. Нехорошие, очень злые и жестокие люди. Такие же плохие, как орки, только больше ростом. Смеагорл думает, что они пришли с юга, из-за конца Великой реки: они идут по южной дороге. И передние уже прошли черные ворота, но за ними идут еще другие.

But I’ve heard tales of the big folk down away in the Sunlands (Переводить по смыслу. Имеется в виду, что это
общеупотребительное название малоизвестных стран далекого Юга на всеобщем или
на других языках, распространенное в Гондоре и северо-западных землях.). Swertings we call ’em in our tales; and they ride on oliphaunts, ’tis said, when they fight. They put houses and towers on the oliphauntses backs and all, and the oliphaunts throw rocks and trees at one another

Но я слышал рассказы о высоком народе в солнечных землях. Мы называем этот народ сбертингами. Рассказывают, что в сражениях они едут на элефантах. На спинах элефантов они строят дома и башни, а элефанты швыряют друг в друга скалы и деревья. Поэтому, когда ты сказал «люди с юга в красном и золотом», я спросил, были ли с ними элефанты. Потому что, если бы они были, я бы все равно взглянул на них, несмотря на риск. Но теперь я думаю, что никогда не увижу элефанта. Может быть, такого зверя и нет на свете…

Мечники (Swordsmen)
Копейщики (Spearmen)
Лучники на Лошадях (Bowmen upon Horses)
Колесницы Вождей (Chariots of Chieftains)
"Из гаваней Харада военные корабли выходили в море; и с Востока люди двигались бесконечно: мечники, копейщики, лучники на лошадях, колесницы вождей и нагруженные телеги. Вся сила Темного Властелина пришла в движение."

Тёмные Леса Юга (Dark Forests of the South)
"Они бросали на парапет веревки с крюками быстрее, чем защитники успевали сбрасывать их вниз или обрубать. Были подняты сотни длинных лестниц. Многие обрушились, но ещё больше заняло их место. Орки прыгали на них, как обезьяны в тёмных лесах юга. Мёртвые и раненые лежали у стены грудами, как галька на берегу моря в бурю. Эти отвратительные груды все росли, но враги все прибывали."

Люди Харада (Men of Harad)
Южане (Southrons)
Харад на Далёком Юге (Harad in the Far South)

"Но сейчас у нас особое дело: мы должны подстеречь в засаде людей Харада. Будь они прокляты!
— Да, будь прокляты южане! — подхватил Дамрод. — Говорят в древности существовали сношения между Гондором и королями Харада на далеком юге, хотя никогда не было дружбы. В те дни наше влияние распространялось до устья Андуина, и Умбар, ближайшее из южных государств, признавало нашу власть. Но это все давно прошло."

Мумак Харада (Mûmak of Harad)
"— Берегись! Берегись! — кричал Дамрод своему товарищу. — Да уведет его прочь валар! Мумак! Мумак!
К своему изумлению и ужасу, Сэм увидел огромную фигуру, ломающую деревья на своем пути вниз по склону. Он показался ему большим, как дом, и больше дома — движущийся серый холм. Страх и удивление, может быть, увеличили его в глазах хоббита, но мумак из Харада был действительно огромным зверем, и подобных ему нет в странах Средиземья: его мощь и размеры стали лишь легендой. Он двигался прямо на хоббитов и в мгновение ока промелькнул мимо, пробежав лишь в нескольких ярдах он них, разбрасывая землю из-под ног: толстые ноги, как стволы деревьев, огромные парусообразные уши расставлены, длинный хобот поднят, как змея, готовый схватить или ударить, маленькие красные глазки горели. Его изогнутые рогоподобные клыки были в перевиты золотыми лентами и испачканы кровью. Он топтал фигуры в красном и золотом, превращая их в кровавые лохмотья. На его горбатой спине видны были остатки боевой башни, разбитой во время дикого бегства по лесу. К его шее все еще отчаянно прижималась крошечная фигура — фигура могучего воина, гиганта среди офертингов.

Огромный зверь громом в слепом гневе несся через лес и озеро. Стрелы отлетали от его толстой кожи, не в силах ранить его. Люди разбегались перед ним, но многих он догонял и швырял на землю. Вскоре он исчез из виду, хотя долго еще слышался топот его ног. Что стало с ним, Сэм так никогда и не узнал: убежал ли он в пустыню, где умер вдали от дома, упал ли в какую-нибудь глубокую яму, или же бежал до тех пор, пока не упал в великую реку, которая и поглотила его.

Дикий Бык Востока (Wild Ox of the East)
"Вы помните правильно. Похоже, что вы действительно видели его, — сказал Фарамир. — Тогда мысленно вы можете представить его себе — большой рог дикого быка с востока, украшенный серебром и исписанный древними рунами. Много поколений этим рогом владеет старший сын в моей семье. Говорят, что когда в него в беде затрубят в пределах Гондора, в его старых границах, звук рога не останется незамеченным."

great fleet drawing near to the mouths of Anduin, manned by the corsairs of Umbar in the South.

Большой флот умбарских пиратов далеко на юге подошел к устью Андуина. Пираты всегда опасались могущества Гондора, теперь они заключили союз с Врагом и готовы нанести тяжелый удар, чтобы помочь ему. Этот удар отвлечет силы Лебеннина и Белфаласа, чей народ отличается храбростью и многочисленностью. Поэтому сейчас наши мысли устремлены на север, к Рохану, — тем более радуемся мы привезенному вами известию о победе. — Он умолк, встал и посмотрел на север, восток и юг. — И всё же события в Изенгарде говорят о том, что мы пойманы в большую сеть. Это уже не стычка у бродов, не набеги на Итилиен или со стороны Анориена, не засады и грабежи. Это большая, давно и тщательно запланированная война, и здесь лишь один из ее участков, как бы ни противилась этому наша гордость.

black fleet.

Так мало! Всего две сотни. Мы надеялись, что придет в десять раз больше. Это из-за известия о Черном Флоте. Они смогли уделить лишь десятую часть своей силы.

Horsemen of the enemy swept up. The lines of fire became flowing torrents, file upon file of Orcs bearing flames, and wild Southron men with red banners, shouting with harsh tongues, surging up, overtaking the retreat. And with a piercing cry out of the dim sky fell the winged shadows, the Nazgûl stooping to the kill.

Главные силы отступающих находились уже в полумиле. В самом тылу двигалась группа всадников. Время от времени они оборачивались, глядя на приближающиеся линии огней. Внезапно раздался хор яростных криков. Появились всадники Врага. Линия огня превратилась в стремительное течение, ряды орков несли горящие факелы, дикие люди Юга под красными знаменами, хрипло крича, догоняли отступающих. И с пронзительным воем с мрачного неба упали Крылатые Тени — назгулы, устремлявшиеся вниз, чтобы убивать.

Фарамир! Фарамир! — кричали люди, вытирая слезы. Но он не отвечал, и его понесли по извивающейся дороге в цитадель, к отцу. В тот самый миг, когда Белый Всадник заставил назгулов свернуть, прилетела смертоносная стрела, и Фарамир, сражавшийся с предводителем харадримов, упал на землю. Только удар воинов Дол-Амрота спас его от красного меча южанина, готового разрубить лежавшего на земле Фарамира.

Even as the Nazgûl had swerved aside from the onset of the White Rider, there came flying a deadly dart, and Faramir, as he held at bay a mounted champion of Harad, had fallen to the earth. Only the charge of Dol Amroth had saved him from the red southland swords that would have hewed him as he lay.

Войско очень сильное: батальоны орков со знаком Глаза и бесчисленные толпы людей, каких мы не встречали раньше. Невысокие, но широкоплечие, угрюмые, бородатые, как гномы, вооруженные большими топорами. Мы думаем, они пришли из какой-то варварской земли на далеком Востоке.

They are strong: battalions of Orcs of the Eye, and countless companies of Men of a new sort that we have not met before. Not tall, but broad and grim, bearded like dwarves, wielding great axes. Out of some savage land in the wide East they come, we deem.

Южнее, за дорогой, находились главные силы харадримов, и здесь всадники южан собирались вокруг знамени своего вождя. Вождь увидел, что знамя короля Рохана находится далеко впереди и окружено лишь небольшим отрядом. Он громко крикнул, развернул свой стяг — с черным полумесяцем на алом фоне — и поскакал к белому коню во главе большого отряда. Кривые сабли южан блестели как молнии.

Southward beyond the road lay the main force of the Haradrim, and there their horsemen were gathered about the standard of their chieftain. And he looked out, and in the growing light he saw the banner of the king, and that it was far ahead of the battle with few men about it. Then he was filled with a red wrath and shouted aloud, and displaying his standard, black serpent upon scarlet, he came against the white horse and the green with great press of men; and the drawing of the scimitars of the Southrons was like a glitter of stars.

Харадрим

Чёрный Змей

пехота харадрим

Конница харадрим
Также среди харадрим были отряды обычных всадников, что шли в бой в авангарде.

Мумаки из Харада

Умбар
Пираты Умбара
Чёрный флот Умбара

Пехотинцы Харада (Footmen of Harad)
Всадники Харада (Horsemen of Harad)
Мумакил с Боевыми Башнями (Mûmakil with War-Towers)
"Силы врага прибывали по дороге от Реки, а из-за стены выходили легионы Моргула. С Юга подоспели пехотинцы Харада, у них в авангарде развернулись всадники, а позади маячили огромные спины мумаков с боевыми башнями на них. С севера белый крест Эомера вел рохирримов, которых он снова собрал и построил, а из города выходили осаждённые, отгоняя врага от ворот. И впереди виднелся серебряный лебедь Дол-Амрота."

Истерлинги с Топорами (Easterlings with Axes)
Варяги Кханда (Variags of Khand)
Южане в Пурпуре (Southrons in Scarlet)
Чёрные Люди Дальнего Харада, похожие на Полутроллей (Black Men of Far Harad like Half-Trolls)
Готмог, Лейтенант Моргула (Gothmog the Lieutenant of Morgul)
"По полям из Осгилиата двигались новые вражеские отряды. Здесь они собрались для разграбления и поругания Гондора и ждали только сигнала своего Капитана. Теперь он был уничтожен; но Готмог, лейтенант Моргула, бросил их в драку: истерлингов с секирами и варягов с Кханда, южан в пурпуре и черных людей Дальнего Харада, похожих на полутроллей с белыми глазами и красными языками. Некоторые спешили зайти рохирримам в тыл, другие устремились в западном направлении, чтобы отбросить силы Гондора и не допустить их соединения с Роханом."

Пираты Умбара (Corsairs of Umbar)
Дромунды (Dromunds)
"Андуин после изгиба у Харлонда просматривается от города на несколько миль, и люди с острым зрением издалека увидели приближающиеся корабли и закричали в отчаянии: на фоне блеска воды шел чёрный флот, подгоняемый ветром, — дромунды, снаряженные и парусами, и веслами, корабли большого водоизмещения со множеством весел и с чёрными парусами, раздуваемыми ветром.
— Пираты Умбара!"

Им предстояла еще жестокая схватка и долгая работа: южане были храбры и отчаянное положение только усилило их ярость, а люди Востока сильны и опытны в военном деле и не просили пощады.

Скажите, что вы хотите, и я постараюсь это сделать, даже если придется идти восточнее востока и сражаться с дикими червями-оборотнями в Последней Пустыне

Tell me what you want done, and I will try it, if I have to walk from here to the East of East and fight the wild Were-worms in the Last Desert.

Энты

Они увидели перед собой необыкновенное лицо. Оно принадлежало большой, подобной, троллю фигуре, по крайней мере четырнадцати футов ростом, очень сильной, с высокой головой и полным отсутствием шеи. То ли оно было одето в что-то напоминающее серо-зеленую кору, то ли на самом деле это была кора, трудно было судить. Во всяком случае руки были покрыты не корой, а коричневой гладкой кожей. Каждая из больших ног имела по семь пальцев. Нижняя часть длинного лица была покрыта раскачивающейся и свисающей бородой, кустистой и густой у начала, тонкой и похожей на мох в конце. Но в первый момент хоббиты ничего этого не заметили, они видели только глаза. Эти глубокие глаза теперь осматривали их, медленно и торжественно, но в это же время очень проницательно. Глаза были коричневые, но в глубине их мерцало что-то зеленое.

— Хм, вы торопливый народ, я вижу, — заметил Древобрад. — Вы оказываете мне часть своим доверием, но не всегда будьте таким. Есть энты и энты; вернее существа, похожие на энтов, но они не энты. Я буду вас звать Мерри и Пиппин — хорошие имена. Но я не собираюсь сообщать вам свое настоящее имя, по крайней мере пока. — В его глазах мелькнуло странное полуюмористическое выражение. — Это займет слишком много времени: мое имя все время растет, а я живу долго, очень долго; поэтому мое имя похоже на рассказ. Настоящие имена рассказывают историю вещи, во всяком случае в моем языке, в энтийском языке, как вы могли бы сказать. Это прекрасный язык, но нужно очень много времени, чтобы сказать на нем что-нибудь, поэтому мы ничего не говорим; только если дело стоит того, чтобы тратить много времени на то, чтобы сказать, и на то чтобы слушать.

— Деревья и энты, — сказал Древобрад. — Я сам не понимаю многого, поэтому не могу объяснить и вам. Некоторые из нас остаются истинными энтами и живут так, как у нас принято, но многие становятся сонливыми, древоподобными, как вы могли бы сказать. Большинство из деревьев — это просто деревья, конечно; но многие просто спят. Многих легко разбудить. Так продолжается все время.

Когда это происходит с деревом, вы обнаруживаете, что у некоторых деревьев плохие сердца. Это не имеет отношения к древесине, я не это имею в виду. Я знавал добрых старых ив здесь вниз по Энтвошу, давным-давно ушедших, увы! Они были совершенно пустые, в сущности они распадались на куски, но они были так же благоуханны, как молодой лист. Но есть деревья в долинах у гор, звучат как колокол, но очень плохие внутри. И, кажется, таких деревьев становится все больше. В этой стране некоторые части стали опасными.

— Как старый лес на севере? — спросил Мерри.

— Да, да, что-то подобное, но много хуже. Я не сомневаюсь, что какая-то тень от Великой Тьмы легла на земли к северу. Но у этой земли есть долины, где никогда не лежала тьма, и там есть деревья старше меня. Мы делаем, что можем. Мы поддерживаем чужеземцев и храбрецов, мы учим и воспитываем, мы ходим и сеем.

Мы пастухи деревьев, мы старые энты. И нас осталось мало. Овцы уподобляются пастухам, а пастухи овцам. Энтам нравятся эльфы, меньше интересуются они делами людей и стараются держаться в стороне от них. И однако энты больше похожи на людей и они скорее склонны к изменениям, чем эльфы, они быстрее принимают цвет окружающего, так можно сказать.

Некоторые из моих родичей сейчас очень похожи на деревья, и нужно что-то очень важное, чтобы разбудить их. И они говорят лишь шепотом. Но некоторые из моих деревьев могут сгибать ветви и разговаривать со мной. Эльфы, конечно, начали будить деревья, учить их говорить и самим учится языку деревьев. Они очень хотели говорить со всеми, эти старые эльфы. Но потом пришла Великая Тьма, и они уплыли за море или убежали в далекие долины и спрятались там, и пели песни о днях, которые больше не вернутся. О, когда-то давно сплошной лес стоял отсюда до гор луны, и это был лишь восточный конец леса.

Какие это были дни! Было время, когда я мог целый день ходить и петь и слышал только эхо собственного голоса в холмах. И леса были подобны лесам Лотлориена, только чаще, сильнее, моложе. А аромат в воздухе! Я проводил целые недели, только дыша.

Leaflock and Skinbark
— Фэнгорн, Финглас, Фландриф, да, да, — вздохнул он. — беда в том, что нас осталось слишком мало, — сказал он, поворачиваясь к хоббитам. — Только трое осталось из первых энтов, что ходили по лесам до наступления Тьмы: только я, Фэнгорн, и Финглас, и Фландриф — если использовать эльфийские имена, можете называть их Лиственный Локон и С-Кожей-Из-Коры, если вам так больше нравится. И из нас троих Финглас и Фландриф не очень полезны для нашего дела. Лиственный Локон стал очень сонлив, почти как дерево, он все лето стоит неподвижно и в полусне, и луговая трава вырастает ему по колено. Он весь покрыт лиственным волосами. Зимой он просыпается, но в последнее время он слишком малоподвижен и не может далеко ходить. С-кожей-из-коры живет на горных склонах к западу от Изенгарда. Именно там и произошли самые большие неприятности. Он был ранен орками, и большинство его Древесного стада убито и уничтожено. Он ушел высоко в горы и живет там среди любимых берез и не спускается вниз. Конечно, есть немалое число более молодых энтов, если я только сумею поговорить с ними, если я смогу разбудить их. Мы неторопливый народ. Как жаль, что нас так мало!

the Men of the Sea
Я вспоминаю, что когда-то очень давно — во времена войны между Сауроном и людьми моря

Энты отличались друг от друга, как одно дерево от другого: одни — как деревья одного и того же вида, другие — как деревья разных видом, как береза от бука, дуб от пихты. Здесь было несколько старых энтов, бородатых и согнутых, как крепкие, но старые деревья (хотя ни один из них не выглядел таким древним, как Древобрад); были и высокие сильные энты, с чистыми конечностями и ровной кожей, похожие на лесные деревья в пору их расцвета; но не было ни юных энтов, ни детей.

— Хм, хум, хо, мы можем! Вы, наверное, не знаете, как мы сильны. Может, вы слышали о троллях? Они очень сильны. Но тролли — это только пародия, сделанная врагом в период Великой Тьмы в насмешку над энтами, как орки — пародия на эльфов. Мы сильнее троллей. Мы сделаны из костей земли. Мы можем раскалывать камень, как корни деревьев, только быстрее, гораздо быстрее, если наш мозг разбужен! Если нас не срубят, не сожгут или не уничтожат колдовством, мы расколем Изенгард на куски, превратим его стены в груду булыжников.

the guardian of the forest
Древобрад — это Фэнгорн, страж леса; он старейший из энтов, старейшее живое существо, которое еще ходит под солнцем по Средиземью. И я надеюсь, Леголас, что вы встретитесь с ним.

Хуорны (Huorns)
"Это хуорны, так мы, энты, называем их на "коротком" языке", — Древобород больше не хотел с нами говорить, но я думаю, что это энты, почти превратившиеся в деревья, по крайней мере внешне. Они стоят тут и там в лесу, молча, неподвижные, и бесконечно наблюдают за деревьями. Я думаю, что в глубоких лесных лощинах их сотни и сотни."

"В них великая сила, и они, по-видимому, способны окутывать себя тенью: трудно увидеть, как они движутся. Но они движутся и очень быстро, когда разгневаны. Вы стоите, размышляя о погоде или прислушиваетесь к шуму ветерка, и вдруг обнаруживаете, что находитесь в середине леса, а вокруг вас огромные деревья. У них есть голоса, и они могут разговаривать с энтами — Древобород сказал, что поэтому их и зовут хуорнами, — но они стали дикими и странными. Опасными. Я страшно испугался бы встрече с ними, если бы рядом не было настоящих энтов, которые умеют с ними управляться."

Чёрные Хуорны (Black Huorn’s)
"— Значит Саруман не уйдет? — сказал он. — Я так и думал. Его сердце прогнило, как у чёрного хуорна. Даже если бы я был побежден и все мои деревья уничтожены, я бы не стал прятаться один в тёмной норе."

Сторожевой Лес (Watchwood)
"— Предоставьте это энтам! — сказал Древобород. — Мы обыщем всю долину с начала до конца и заглянем под каждый булыжник… Деревья снова будут жить здесь, старые дикие деревья. Мы назовем этот лес Сторожевым. Ни одна белка не выйдет отсюда без моего ведома. Предоставьте это энтам! И пройдет семь раз столько времени, сколько он пытал нас, но мы не устанем сторожить Сарумана."

Добро пожаловать в Ортанкский сад! — сказал Древобородый. — Я знал, что вы идете, но был занят работой в долине. Тут еще многое нужно сделать. До меня дошли слухи о том, что вы тоже не бездельничали на юге и на востоке; и все, что я слышал, хорошо, очень хорошо.

Treegarth of Orthanc

Ортанк закрыт, — сказал Древобородый. — Я заставил Сарумана закрыть его и отдать мне ключи. Их теперь хранит Быстролуч.

Быстролуч поклонился, согнувшись, как дерево на ветру, и передал Арагорну два больших черных ключа сложной формы, нанизанных на стальное кольцо.

Безымянные Силы

"Мы боролись глубоко под землей, где не знают хода времени. Вновь и вновь рубил я его, пока наконец он не скрылся в тёмном туннеле. И эти туннели не были сделаны народом Дурина, Гимли, сын Глоина. Глубоко, глубоко — глубже самых глубоких шахт гномов, земля кишит безымянными существами. Даже Саурон не знает их. Они старше его. Я бродил там, но не буду говорить об этом, чтобы не омрачать сияние дня. В этом отчаянии моей единственной надеждой был мой противник, и я преследовал его, идя за ним по пятам. Он и привел меня снова к тайным ходам Кхазад-Дума: слишком хорошо знал он их. Мы поднимались вверх, пока не достигли основания бесконечной лестницы."

Обманчивые Огни / Светильники Трупов (Tricksy Lights / Candles of Corpses)
"Когда появились огни, Сэм начал тереть глаза: он подумал, что зрение обманывает его. Вначале он краем глаза уловил слева бледное свечение, тут же рассеивающееся, но скоро появились и другие огни: некоторые как тускло светящиеся дымы, другие как туманные языки пламени, медленно поднимающиеся над невидимыми светильниками. Тут и там они извивались, как занавеси, свертываемые скрытыми руками. Никто из путников не проронил ни слова.
Наконец Сэм не выдержал.
— Что это, Голлум? — шепотом спросил он у него. — Эти огни? Они все вокруг нас. Мы в ловушке? Кто это?
Голлум поднял голову. Перед ним была темная вода, он делал шаг то в одну, то в другую сторону, сомневаясь в выборе пути.
— Да, они вокруг нас, — прошептал он. — Обманчивые огни. Светильники трупов, да, да. Не обращайте на них внимание! Не смотрите! Не идите к ним! Где хозяин?"

В стенах и башнях видны были окна, как бесчисленные черные дыры, глядящие в темноту; верхняя часть башни медленно поворачивалась, вначале в одну сторону, потом в другую: огромная прозрачная голова глядела в ночь. Несколько мгновений путники стояли, окаменев, дрожа от страха, глядя вверх неповинующимися глазами. Горлум первым пришел в себя. Он снова нетерпеливо потянул их за плащи, но не сказал ни слова. Он почти тащил их вперед. Каждый шаг они делали неохотно, и время, казалось, замедлилось, так что между поднятием ноги и ее опусканием проходили целые невыносимые минуты.

huge ghostly head leering into the night.

the ghosts of Men

Отряд остановился, и не было сердца, что не дрогнуло бы, разве что сердце эльфа Леголаса, который не боялся призраков людей.

Говорят, мертвецы Белых Гор охраняют путь и не позволяют живым ступать по нему. Иногда они выходят из двери, как тени, и спускаются по каменной дороге. И тогда люди в Хэрроудейле плотнее закрывают двери и окна и замирают от страха. Но мертвые выходят лишь изредка, во времена больших испытаний и наступающей погибели.

Dead Men out of the Dark Years

Умертвия
"Умертвия бродили по пещерам, бренча драгоценными кольцами и вторя завываниям ветра мёртвым звоном золотых ожерелий."
Над ним склонилась темная фигура, пригвождая к земле ледяным взглядом, словно двумя мёртвыми лучами. Холодная стальная хватка сдавила Фродо.

Но когда он уже должен был миновать их широкую арку, испытал потрясение — будто налетел на преграду, подобную паутине Шелоб, только невидимую. Что-то гораздо более сильное, чем его воля, встало на пути. Он осмотрелся и в тени ворот увидел двух стражей.

Это были огромные фигуры, сидящие на тронах. У каждой было три соединенных туловища и три головы, смотрящие наружу в сторону, поперек ворот — на другую фигуру — и внутрь. Головы были как у грифов, а на больших коленях лежали руки с когтями. Казалось, они высечены в скале, и в то же время в них чувствовалась жизнь и какая-то зловещая бдительность. Они чувствовали врага. Видимый или невидимый, он не мог проскочить мимо, не замеченный ими. Они помешают ему войти и не позволят бежать.

the Watchers

У Плотины Мертвецов? — спросил с сомнением Баттербур. — Говорят, это земля призраков. Даже разбойник не пойдет туда.

— Пойдут рейнджеры, — ответил Гэндальф. — Вы говорите, Плотина Мертвецов? Так называли ее долгие годы. Но ее настоящее имя — Форност-Эрайн, Королевский Норбери. И однажды король снова прибудет туда, и тогда мимо вас проедет немало народу.

Deadmen’s Dike, you say. So it has been called for long years; but its right name, Barliman, is Fornost Erain, Norbury of the Kings. And the King will come there again one day; and then you’ll have some fair folk riding through.’

Выглядывая из-под одеяла при вспышках молнии, путники видели за ущельем каменных гигантов, которые играли, швыряя друг в друга камни, ловили их или бросали вниз, где они сбивали деревья или с громким стуком раскалывались на кусочки. Потом начался ветер и дождь, и ветер хлестал дождь и разносил во всех направлениях, так что нависающая скала ни от чего не могла защитить. Скоро все промокли; пони стояли, опустив головы и свесив хвосты между ног; некоторые ржали от страха. Слышно было, как улюлюкают и вопят каменные гиганты на горных склонах.

When he peeped out in the lightning-flashes, he saw that across the valley the stone-giants were out and were hurling rocks at one another for a. game, and catching them, and tossing them down into the darkness where they smashed among the trees far below, or splintered into little bits with a bang.

Плавать он не умел; к тому же он подумал об отвратительных скользких существах со слепыми выпученными глазами, извивающихся в воде. В прудах и озерах в сердце гор живут странные создания: рыбы, предки которых заплыли в подземелье бог знает когда, но так и не выплыли, а глаза их становились все больше, и больше, и больше от попыток видеть в черноте; и еще другие существа, еще более скользкие, чем рыбы. Даже в туннелях и пещерах, которые вырубили для себя гоблины, живут неведомые твари, которые пробрались снаружи и залегли во тьме. А некоторые пещеры возникли задолго до появления гоблинов, которые их только расширили и соединили проходами, а первоначальные владельцы пещер все еще скрываются по углам, вынюхивая и высматривая.

Саруман

Рабочие (Workers)
Слуги (Servants)
Рабы (Slaves)
Воины с Огромными Запасами Оружия (Warriors with Great Store of Arms)
"С внутренней стороны в стене было врезано множество комнат, залов, проходов, так что со всех сторон глядели бесчисленные окна и тёмные двери. Здесь жили тысячи рабочих, слуг, рабов и воинов с огромными запасами оружия; в глубоких подземельях нижних уровней содержали и кормили волков."

Рабы Сарумана (Slaves of Saruman)
"Теперь было не так. Под самыми стенами Изенгарда были участки, обрабатываемые рабами Сарумана, но вся остальная часть долины заросла сорняками. По земле стлалась ежевика и, взбираясь на склоны, образовывала небольшие пещеры, где селились дикие звери. Ни одного дерева не росло здесь, но в траве видны были еще пни древних деревьев, срубленных топором. Это была печальная страна, теперь молчаливая, если не считать шума горных ручьев. Отовсюду поднимались дым и пар, образуя непроницаемый слой облаков."

Орки Барад-Дура (Orcs of Barad-Dûr)

Наездники-Орки на Великих Волках (Orcs Mounted on Great Wolves)
"Я не знаю подробностей о войне и о всадниках Рохана, но, очевидно, Саруман решил покончить с королём и его людьми одним ударом. Он опустошил Изенгард. Я видел как шли враги: бесконечные линии марширующих орков, отряды всадников на больших волках. Батальоны людей."

Шпион (Spy)
Слуга (Servant)
"— Он был им, — ответил Арагорн, — и был также слугой и шпионом Сарумана в Рохане. Судьба воздала ему по заслугам. Вид руин того, что он считал таким непоколебимым и сильным, само по себе достаточное наказание. Но боюсь, его ожидает худшее."

"Тюремщик Мордора" ("Jailor of Mordor")
"Когда я в последний раз навещал вас, вы были тюремщиком Мордора, и туда-то должен был быть послан я. Нет, гость, который был вынужден бежать с крыши, дважды подумает, прежде чем прийти снова."

Вестник Мордора (Messenger of Mordor)
"В данный момент мне хочется лишь узнать о чёрной тени. Я слышал, вы назвали её «вестником Мордора». Кто это? Что он может делать в Изенгарде?
— Это Черный Всадник на крыльях, назгул, — ответил Гэндальф. — Он должен был унести тебя в Башню Тьмы."

А теперь они скрываются и разбойничают в лесах за Арчетом и в пустынях на севере. Как в дурные старые времена, о которых говорится в сказаниях. На дорогах небезопасно, никто не ездит далеко, и люди рано закрываются на все замки. Нам пришлось поставить часовых вдоль всей ограды и держать по ночам людей у ворот.

Надолго ли? — Баттербур вздохнул. — Не стану скрывать: мы будем рады, если вы задержитесь тут подольше. Видите ли, мы не привыкли к таким делам, а рейнджеры все исчезли, как говорят. До сих пор мы не понимали, что они делали для нас. Тут были существа похуже грабителей. Волки выли у ограды в прошлую зиму. А эти темные фигуры в лесах, от одной мысли о которых застывает кровь. Все это очень тревожно, если вы меня понимаете.
Умертвия?

Ну ты даешь! — пробормотал Пиппин. — Меньше всего я ожидал такого конца нашего путешествия — сражаться в самом Шире с полуорками и разбойниками, чтобы освободить прыщавого Лото!

half-orcs and ruffians in the Shire itself — to rescue Lotho Pimple!

Минас Тирит

Знаете ли маленькие незнакомцы, что Боромир, сын Денетора, был высоким правителем Белой Башни и нашим капитан-генералом. К несчастью мы потеряли его. Кто вы и что у вас было общего с ним? Говорите быстрей: солнце заходит!

Know, little strangers, that Boromir son of Denethor was High Warden of the White Tower, and our Captain-General: sorely do we miss him. Who are you then, and what had you to do with him? Be swift, for the Sun is climbing!’

Поблизости от них, под пятнистой тенью темного лавра, стояли на страже два человека. Они сняли свои маски, чтобы было прохладней: день становился по-настоящему жарким, и Фродо увидел, что это красивые люди, с бледной кожей, темными волосами, серыми глазами и печальными гордыми лицами. Они негромко разговаривали друг с другом, вначале используя общий язык, но старомодный, пришедший из прошлого, затем перешли на другой, свой собственный. Но к своему удивлению, Фродо, вслушиваясь, понял, что это эльфийский язык, может быть, немного измененный. Он посмотрел на них с удивлением, так как теперь знал, что это дунаданы юга, люди, происходящие по прямой линии от повелителей запада.

Close by, just under the dappling shadow of the dark bay-trees, two men remained on guard. They took off their masks now and again to cool them, as the day-heat grew, and Frodo saw that they were goodly men, pale-skinned, dark of hair, with grey eyes and faces sad and proud. They spoke together in soft voices, at first using the Common Speech, but after the manner of older days, and then changing to another language of their own. To his amazement, as he listened Frodo became aware that it was the elven-tongue that they spoke, or one but little different; and he looked at them with wonder, for he knew then that they must be Dúnedain of the South, men of the line of the Lords of Westernesse.

Они назвали себя Маблунгом и Дамродом, солдатами Гондора и следопытами Итилиена: они были потомками народа, жившего в Итилиене до того, как эта местность была захвачена Врагом. Из таких людей повелитель Денетор набирал свои передовые отряды, которые тайком пересекали Андуин — как и где, они не сказали — и беспокоили орков и других врагов, кишевших между Эфел Дуатом и рекой.

They named themselves Mablung and Damrod, soldiers of Gondor, and they were Rangers of Ithilien; for they were descended from folk who lived in Ithilien at one time, before it was overrun. From such men the Lord Denethor chose his forayers, who crossed the Anduin secretly (how or where, they would not say) to harry the Orcs and other enemies that roamed between the Ephel Dúath and the River.

watchers of Gondor

Я думаю, Фродо, сын Дрого, вы можете ответить на некоторые из этих вопросов. Не здесь и не сейчас. А для того, чтобы вы не считали мое видение ложным, я расскажу еще вот что. Рог Боромира на самом деле вернулся. Рог вернулся, но он разбит надвое, как от удара меча или топора. И обломки по отдельности прибило к берегу: и один был найден в камышах, где скрывались стражники Гондора, на северной границе и ниже впадения Энтвоша. Другой был выловлен во время разлива реки.

Стражники у ворот были одеты в черное, их головы покрывали высокие шлемы с длинными защитными пластинами, плотно пригнанными к щекам, поверх этих пластин крепились белые крылья морских птиц. Шлемы, сделанные из митрила, наследия стародавней славы, серебрились на солнце. Черные плащи украшала вышивка: под серебряной короной и звездами — дерево, цветущее белым. То была одежда наследников Элендила, и никто не носил ее во всем Гондоре, кроме стражей цитадели перед Фонтанным Двором, где некогда росло Белое Древо.

Guards of the Citadel

Отведите Митрандира в приготовленные для него покои, — распорядился Денетор. — Его спутник может находиться с ним, если пожелает. Но да будет известно, что он принес клятву служить мне верой и правдой, а стало быть, Перегрин, сын Паладина, должен быть обучен малым паролям. Сообщите капитанам, что они должны ждать меня здесь после третьего часа. А вы, Митрандир, можете приходить, когда захотите. Никто не смеет и не станет препятствовать вашим посещениям в любое время, кроме кратких часов моего сна. Не гневайтесь на глупого старика.

soldier of Gondor

For in the sixth circle, outside the walls of the citadel, there were some fair stables where a few swift horses were kept, hard by the lodgings of the errand-riders of the Lord: messengers always ready to go at the urgent command of Denethor or his chief captains. But now all the horses and the riders were out and away.

В шестом круге, вне стены цитадели, находились прекрасные конюшни, где содержали нескольких быстрых лошадей, используемых вестниками Гондора. Они всегда были готовы отправиться в путь по требованию Денетора или его капитанов. Но сейчас все лошади и всадники отсутствовали.

man of arms of the Third Company of the Citadel

Нет, нет, — засмеялся Берегонд, — я не капитан. Всего лишь простой солдат Третьего Отряда цитадели. И все-таки, мастер Перегрин, быть даже простым солдатом гвардии башни Гондора очень почетно — такие люди пользуются большим уважением в нашей земле.

Впереди отряда двигалась большая, с мощными ногами лошадь, а на ней сидел необыкновенной толщины человек, с широкими плечами, старый, седобородый, однако одетый в кольчугу, черный шлем и вооруженный длинным тяжелым копьем. За ним гордо маршировала запыленная колонна людей, хорошо вооруженных и несущих большие боевые топоры. У пришельцев были угрюмые лица, они были ниже ростом и смуглее, чем люди Гондора.

— Форлонг! — кричали встречавшие. — Честное сердце, истинный друг! Форлонг!

Вновь и вновь проходили отряды, — их встречали приветственными криками, к воротам стекались жители соседних областей, явившиеся, чтобы защищать столицу Гондора в темный час. Но их было слишком мало, гораздо меньше, чем надеялись увидеть горожане, меньше, чем требовалось. Люди из долины Рингло шли пешком за сыном своего повелителя, Дерворином, — триста человек. С нагорий Мортонда, из долины Блэкрут, — высокий Дуинхир со своими сыновьями и пятью сотнями лучников. Из Анфаласа, с далекого Лангстранда, тянулась длинная цепочка людей самого разного вида: охотники и пастухи, жители маленьких деревушек, плохо вооруженные, за исключением отряда Голасгила, их предводителя. Из Ламедона — несколько угрюмых горцев без предводителя. Рыбаки из Этира, несколько сотен снятых с судов моряков, Хирлуин Прекрасный с зеленых холмов от Пиннат Гелина с тремя сотнями нарядных, одетых в зеленое людей. И самый последний — гордый Имрахил, принц Дол-Амрота, родственник повелителя Гондора, с золочеными знаменами, украшенными изображением корабля и серебряного лебедя, с отрядом рыцарей в полном вооружении на серых лошадях. А за ними — семьсот пеших ратников, высоких, сероглазых и темноволосых.

And so the companies came and were hailed and cheered and passed through the Gate, men of the Outlands marching to defend the City of Gondor in a dark hour; but always too few, always less than hope looked for or need asked. The men of Ringló Vale behind the son of their lord, Dervorin striding on foot: three hundreds. From the uplands of Morthond, the great Blackroot Vale, tall Duinhir with his sons, Duilin and Derufin, and five hundred bowmen. From the Anfalas, the Langstrand far away, a long line of men of many sorts, hunters and herdsmen and men of little villages, scantily equipped save for the household of Golasgil their lord. From Lamedon, a few grim hillmen without a captain. Fisher-folk of the Ethir, some hundred or more spared from the ships. Hirluin the Fair of the Green Hills from Pinnath Gelin with three hundreds of gallant green-clad men. And last and proudest, Imrahil, Prince of Dol Amroth, kinsman of the Lord, with gilded banners bearing his token of the Ship and the Silver Swan, and a company of knights in full harness riding grey horses; and behind them seven hundreds of men at arms, tall as lords, grey-eyed, dark-haired, singing as they came.

Нам сообщили, что многие короли прибыли с Востока, чтобы служить Мордору. На Севере, на поле Дагорлад, смятение и толки о войне. С Юга надвигаются харадримы, и все побережье охвачено страхом, так что мало помощи пришло к нам оттуда. Торопитесь! Ибо у стен Минас-Тирита решается судьба нашего времени, и если наводнение не будет остановлено там, оно зальет прекрасные равнины Рохана, и даже в этой крепости среди гор не будет спасения.

It is reported to us that many kings have ridden in from the East to the service of Mordor. From the North to the field of Dagorlad there is skirmish and rumour of war. In the South the Haradrim are moving, and fear has fallen on all our coastlands, so that little help will come to us thence. Make haste! For it is before the walls of Minas Tirith that the doom of our time will be decided, and if the tide be not stemmed there, then it will flow over all the fair fields of Rohan, and even in this Hold among the hills there shall be no refuge.’

Hirgon I am, errand-rider of Denethor

‘I will, when I learn what you are fit for,’ said Denethor. ‘But that I shall learn soonest, maybe, if I keep you beside me. The esquire of my chamber has begged leave to go to the out-garrison, so you shall take his place for a while. You shall wait on me, bear errands, and talk to me, if war and council leave me any leisure. Can you sing?’

Объясню, когда определю, к чему вы пригодны, — сказал Денетор. — Но вероятно, это выяснится скорее, если стану держать вас при себе. Один из моих придворных эсквайров попросил освободить его от службы, так что временно вы можете занять его место. Вы будете находиться возле меня, выполнять поручения, разговаривать со мной, если война и совещания дадут мне такую возможность. Вы умеете петь?

И тогда в цитадели прозвучала труба — Денетор дал приказ начинать вылазку. Все всадники, оставшиеся в Городе, ждали этого сигнала у ворот и в тени внешней стены. Они галопом понеслись вперед и с силой ударили по наступавшим. Впереди под голубым стягом мчались рыцари Дол-Амрота во главе со своим принцем.

— Амрот за Гондор! — кричали они. — Амрот за Гондор! Амрот и Фарамир!

Drawn up within the shadow of the Gate and under the looming walls outside they had waited for his signal: all the mounted men that were left in the City. Now they sprang forward, formed, quickened to a gallop, and charged with a great shout. And from the walls an answering shout went up; for foremost on the field rode the swan-knights of Dol Amroth with their Prince and his blue banner at their head.

mounted knights

Конные рыцари

Войско Моргула, увлекшись погоней за добычей, застигнутое врасплох, дрогнуло и рассыпалось, будто искры под порывом сильного ветра. Отступавшие с криками повернули и бросились на врага. Охотники превратились в преследуемых. Отступление перешло в атаку. Поле покрылось телами орков и людей, поднимался дым от чадящих факелов. Кавалерия пустилась в погоню.

Враги двигались вперед, попадая в пределы досягаемости лучников, но не обращая внимания на потери. Впрочем, мало осталось таких, кто мог бы приносить им существенные потери, хотя свет огней превращал нападающих в отличную цель для лучников, чьим искусством некогда гордился Гондор. Почувствовав, что сопротивление Города слабеет, невидимый Капитан посылал вперед свои силы. Медленно катились вперед во мраке большие осадные башни, сделанные в Осгилиате

Повернув на запад, подошли наконец к двери в тыловой стене шестого круга. Эту дверь называли Фен-Холлен, и она отпиралась только в дни похорон, и лишь повелитель Города мог проходить этим путем, а также те, кто ухаживал за домами мертвых. За дверью оказалась извилистая дорога, спускавшаяся к тесной площадке в тени Миндоллуина. Здесь находились последние пристанища мертвых королей и их наместников

errand-riders of Gondor

А вот что: это вестники Гондора. Вероятно, один из них — Хиргон. В руке он все еще сжимает Красную Стрелу, но головы у него нет. И еще вот что: по следам похоже, что они перед смертью скакали на запад. Я понимаю это так: они обнаружили врага у внешней стены или столкнулись с ним, возвращаясь, и это было две ночи назад, если они использовали свежих лошадей с застав, как у них принято. Они не могли добраться до Города и повернули назад.

— Увы! — огорчился Теоден. — Значит, Денетор не получал известий о нашем выступлении и не знает, что мы придем.

East rode the knights of Dol Amroth driving the enemy before them: troll-men and Variags and orcs that hated the sunlight. South strode Éomer and men fled before his face, and they were caught between the hammer and the anvil. For now men leaped from the ships to the quays of the Harlond and swept north like a storm. There came Legolas, and Gimli wielding his axe, and Halbarad with the standard, and Elladan and Elrohir with stars on their brow, and the dour-handed Dúnedain, Rangers of the North, leading a great valour of the folk of Lebennin and Lamedon and the fiefs of the South. But before all went Aragorn with the Flame of the West, Andúril like a new fire kindled, Narsil re-forged as deadly as of old; and upon his brow was the Star of Elendil.

На восток двинулись рыцари Дол-Амрота, гоня перед собой врагов: троллей, вэрьягов и орков, ненавидящих солнечный свет. В южном направлении ударил Эомер, и враги бежали перед ним: они оказались между молотом и наковальней, потому что теперь люди спускались с кораблей на причалы Харлонда и неслись как буря. Здесь были Леголас и Гимли с топором, и Халбарад со знаменем, и Эльладан, и Эльрохир со звездами на лбу, и суровые дунаданы, рейнджеры Севера, ведущие за собой большое войско Лебеннина и Ламедо на — южных областей Гондора. А впереди всех шел Арагорн с Пламенем Запада — Андурилом, горящим огнем, восстановленным Нарсилом, не менее смертоносным, чем в древности; и на лбу Арагорна горела Звезда Элендила.

Наконец они вошли в верхние круги Города, и в утреннем свете направились к Домам врачевания; то были особняком стоящие прекрасные здания для ухода за теми, кто был тяжело болен, но теперь они были приспособлены для приема раненных в сражении или умирающих. Они находились недалеко от входа в цитадель, в шестом круге, возле южной стены; вокруг них раскинулись сад и лужайка — единственные в Городе. Здесь постоянно находились женщины, которым позволено было остаться в Минас-Тирите, поскольку они были искусны в лечении или в помощи лекарям.

разведчиками, искусными людьми из Хеннет-Аннуна

picked men of the Tower of Guard

Друэдайн

The Púkel-men

На каждом повороте дороги стояли высеченные из камня человекоподобные истуканы: громадные и неуклюжие, они сидели, скрестив ноги и сложив на толстых животах короткие мощные руки. Некоторые с течением времени утратили все черты, остались одни глаза — черные дыры, уныло вытаращенные на проходящих мимо. Всадники не обращали на них внимания. Они называли их пюкелменами и едва удостаивали беглого взгляда: ни силы, ни ужаса в них уже не осталось. Но Мерри смотрел на истуканов с изумлением, испытывая почти жалость во время этого траурного восхождения в сумерках.

Нет, нет, — сказал Эльфхельм, — враг и на дороге, и на холмах. Вы слышите восов, диких лесных людей. Говорят, они всё еще живут в лесу Друадан. Остатки древних племен скрываются — их мало, они дикие и осторожные, как звери. Они не воюют ни с Гондором, ни с Маркой, но теперь встревожены темнотой и нашествием орков. Они боятся возвращения Темных Времен, которое кажется теперь весьма вероятным. И надо радоваться, что им не приходит на ум охотиться на нас: говорят, они используют отравленные стрелы, а в знании леса никто с ними не может сравниться. Они предложили свои услуги Теодену. Сейчас одного из их вождей ведут к королю. Вон там, где фонари. Так я слышал, но больше ничего не знаю. А теперь мне пора заняться своими делами. Упакуйтесь получше, мастер Мешок! — И он исчез во тьме.

Woses, the Wild Men of the Woods: thus they talk together from afar. They still haunt Drúadan Forest, it is said. Remnants of an older time they be, living few and secretly, wild and wary as the beasts. They go not to war with Gondor or the Mark; but now they are troubled by the darkness and the coming of the orcs: they fear lest the Dark Years be returning, as seems likely enough. Let us be thankful that they are not hunting us: for they use poisoned arrows, it is said, and they are woodcrafty beyond compare. But they have offered their services to Théoden. Even now one of their headmen is being taken to the king. Yonder go the lights. So much I have heard but no more. And now I must busy myself with my lord’s commands. Pack yourself up, Master Bag!’ He vanished into the shadows.

Здесь были Теоден и Эомер, а перед ними на земле сидел странный низкорослый человек, угловатый, как старый камень, волосы редкой бороды торчали на его шишковатом подбородке, как сухой мох. У него были короткие ноги и толстые крепкие руки, одеждой ему служила лишь трава, свисавшая с пояса. Мерри показалось, что он его уже где-то видел, и вдруг он встрепенулся и вспомнил пюкелменов из Данхэрроу. Одно из этих древних изображений теперь словно ожило: вполне вероятно, перед ним сидело существо, происходящее по прямой линии от тех давно исчезнувших, которые служили моделями забытому скульптору.

Когда Мерри подобрался ближе, стояла тишина, а потом дикарь начал говорить, по-видимому отвечая на какой-то вопрос. Голос у него был низкий и гортанный, но, к удивлению Мерри, он говорил на общем языке, хотя и запинаясь и время от времени употребляя непонятные слова.

— Нет, Отец Всадников, — сказал он, — мы не сражаемся. Только охотимся. Мы убиваем горгунов в лесах, ненавистное оркское племя. Вы тоже ненавидите горгунов. Мы поможем вам, если сумеем. У диких людей длинные уши и длинные глаза. Они знают все дороги. Дикие люди жили здесь до каменных домов, до того, как Высокие пришли по воде.

— Но нам нужна помощь в битве, — сказал Эомер. — Чем вы и ваш народ поможете нам?

— Приносить новости, — ответил дикий человек. — Мы глядим с холмов вдаль. Взбираемся на большую гору и смотрим вниз. Каменный Город заперт. Огонь горит снаружи; теперь внутри тоже огонь. Вы хотите идти туда? Вы должны быть быстрыми. Но горгуны и люди из далекой страны, — он махнул короткой шишковатой рукой на восток, — сидят на лошадиной дороге. Очень много: больше, чем всадников.

gorgûn and men out of far-away,’ he waved a short gnarled arm eastward, ‘sit on horse-road. Very many, more than Horse-men.’
   ‘How do you know that?’ said Éomer.
   The old man’s flat face and dark eyes showed nothing, but his voice was sullen with displeasure. ‘Wild Men are wild, free, but not children,’ he answered. ‘I am great headman, Ghân-buri-Ghan.

Пусть Ган-Бури-Ган закончит, — сказал дикий человек. — Он знает больше, чем одну дорогу. Он поведет вас по дороге, где нет ям, где ходят не горгуны, а только дикие люди и звери. Много дорог было проложено, когда народ каменных домов был сильнее. Они резали холмы, как охотники — мясо зверя. Дикие люди думают, камни им были вместо еды. Они проезжали через Друадан и Риммон на больших возах. Больше они не ездят. Дорога забыта, но не дикими людьми. Над холмом и за холмом она лежит под травой и деревьями, оттуда к Риммону и вниз, в Доун, и назад к концу лошадиной дороги. Дикие люди покажут вам эту дорогу. Тогда вы убьете горгунов и прогоните плохую Тьму ярким железом, и дикие люди смогут вернуться спать в диких лесах.

Stonehouse-folk were stronger. They carved hills as hunters carve beast-flesh. Wild Men think they ate stone for food. They went through Drùadan

Все в этот день шло хорошо, и они не слышали и не видели врагов. Дикие люди выставили охрану из опытных охотников, так что ни один орк или другой шпион не мог узнать о движении в холмах. Свет становился все более тусклым, по мере того как они приближались к осажденному Городу, и всадники двигались длинными цепями, как тени людей и лошадей. Каждый отряд получил проводника из диких лесных людей; но сам старый Ган шел рядом с королем.

All went well that day, and no sight or sound had they of the enemy waiting to waylay them. The Wild Men had put out a screen of wary hunters, so that no orc or roving spy should learn of the movements in the hills. The light was more dim than ever as they drew nearer to the beleaguered city, and the Riders passed in long files like dark shadows of men and horses. Each company was guided by a wild woodman; but old Ghân walked beside the king.

Лесные люди

the brave woodmen

Несмотря на все опасности этой земли, смелые люди начали возвращаться сюда с юга, рубили деревья и строили в долинах и на речных берегах жилища. Их было много, они были храбры и хорошо вооружены, и даже варги не осмеливались нападать на них среди бела дня или если их не собиралось очень много. Но сейчас они собирались с помощью гоблинов напасть ночью на деревни, расположенные ближе всего к горам. Если бы план их удался, на следующий день в деревнях не осталось бы ничего живого; всех перебили бы; только немногих гоблины уберегли бы от волков и утащили в рабство в свои пещеры.

Страшно было слушать об этом, не только из-за храбрых жителей леса, их жен и детей, но и потому, что опасность угрожала самому Гандалву и его друзьям.

В лесу водились черные белки. Когда острые и любопытные глаза Бильбо слегка приспособились, он увидел, как белки перепрыгивают через тропу и прячутся за стволами.